24 мая 1941 г. у Сталина состоялось важное совещание высшего командования РККА. Обсуждался ли на нем план Жукова? К сожалению, архивных документов о результатах этого совещания пока не обнаружено, а в мемуарах принимавших в нем участие военачальников сведений нет. Однако логика последовавших событий свидетельствует: не обсуждался. Ведь если бы готовилось нападение, то об этом должны были, по меньшей мере, знать командующие и штабы приграничных округов! Командование, штабы и сами войска не получили никаких заданий для подготовки локального превентивного удара и уж подавно – для общего нападения на вооруженные силы Германии, сосредоточивавшиеся по всей западной границе СССР.
Упреждающий удар не состоялся. Таково было реальное положение дел. Все предположения о «превентивной войне» Сталина против Гитлера можно теперь отнести в разряд – в лучшем случае – беллетристических упражнений.
Глава двадцать девятая.
Просчитался не только Сталин
Теперь все известно в подробностях: штабная разработка военной операции против Советского Союза началась в Германии летом 1940 года. Сначала она носила кодовое обозначение «Восстановление на Востоке», затем – «Отто», «Фриц», наконец (по личному указанию Гитлера) – «Барбаросса». 18 декабря 1940 года была подписана «Директива № 21» о нападении на Советский Союз. Для начала военных действий был избран пароль «Дортмунд». 20 июня 1941 года он был сообщен войскам в краткой шифротелеграмме: «Пароль „Дортмунд“ – 22 июня».
Документация плана «Барбаросса» поистине необъятна. Но в ней существуют два документа, которые предназначались не для узкого круга политиков, промышленников и военных, а для круга военного и куда более широкого. Они были разосланы по всем соединениям и частям вермахта. Действительно, вермахт уже «познакомился» со всей Европой: промаршировал железными колоннами по Центральной, Северной, Западной и Юго-Восточной Европе. Но Советский Союз? Даже Гитлер как-то признавался, что «не знает, что там, за дверью»…
Генеральный штаб сухопутных войск, возглавляемый генерал-полковником Францем Гальдером, позаботился о своих подопечных. 15 мая 1941 года им была подписана и разослана по войскам папка «G», содержавшая «Военно-географические данные о Европейской России (без Москвы)». Вслед за этим 20 июня была разослана папка «H». В ней находились данные о Москве. Каждая из папок содержала набор соответствующих карт и подробную текстовую часть. Для нас, разумеется, интерес представляет текст, ибо в нем не только описывались географические свойства нашей страны, но делались вполне определенные выводы по поводу перспектив предстоящей операции. Ведь папки предназначались отнюдь не для туристов!
Почти за каждым «географическим» разделом следовала краткая военная оценка. Например, вводный раздел содержал соображения о роли центральной части России в русской истории и экономике. Следовала оценка:
«Из русской истории можно сделать такой вывод: чтобы на длительное время господствовать над Россией, надо овладеть Центральной Россией».
А вот после описания рельефа и климата Центральной России генштаб констатировал:
«Местность хорошо проходима, даже в стороне от дорог, исключая периоды весенней распутицы и после дождей…»
«…Формы поверхности сами по себе не представляют препятствия для маневров, однако могут в ряде мест их затруднять в связи с наличием рек и болот, а также с сезонным состоянием почвы. Невыгодное время для военных операций – весна от марта до мая. Резкая смена температур ставит перед организмом человека крайние требования, а оттепель делает непроходимыми большинство дорог и рек. С июня по октябрь климатические условия соответствуют немецким, только температура более высокая и требует больших усилий людей и животных. Зима с ее низкими температурами требует особых мер против морозов. Зато значительно повышается проходимость местности».
Последние строки не мешает запомнить, чтобы понять несостоятельность попыток объяснить провалы вермахта «неожиданными морозами». Нет, морозы ожидались. Более того, генштаб сухопутных войск даже предпочитал их распутице. Но вот после длительного разбора различных военно-географических, климатических и иных факторов следовал общий вывод:
«Центральная Россия является сердцем России, захватив которое, мощные вооруженные силы парализуют всю страну и разобщат все составные части огромного советского государства, а в перспективе – могут уничтожить его. Наиболее важная цель наступления в Центральной России – Москва».
Так в папке «G» ясно формулировались цели предстоящей операции. А папка «H» их уточняла, причем весьма специфическим образом. Для германского генштаба 20 июня 1941 года не было вопроса, удастся ли вермахту взять советскую столицу. Конечно, удастся! Поэтому ведомство генерала Гальдера лишь рассматривало различные варианты:
«Быстрая эвакуация центральных органов управления во время войны в условиях России исключается. Вследствие этого при захвате Москвы следует считаться с двумя крайними возможностями:
1. Весь централизованный административный аппарат государства и партии попадает в руки войск, вступающих в город. Так как экономика, как известно, также подчинена государству, можно будет легко получить информацию о производстве и запасах этой огромной державы.
2. Отступающий противник уничтожит все архивы органов власти. Однако это практически парализует управление оставшимися в его руках территориями».
Не правда ли, как все просто и ясно? Поэтому авторы плана захвата советской столицы продолжали рассуждать:
«При расквартировании войск в первую очередь можно занять казармы Красной Армии. Так как следует отказаться от использования частных квартир, войска кроме казарм можно разместить в гостиницах, театрах, школах, выставочных залах, клубах и общежитиях промышленных предприятий. Возможности для размещения техники представляют многочисленные парки и стадионы… Достичь ядра города – Кремля – можно без всяких трудностей благодаря осуществленному в последние годы расширению главных улиц в черте города».
В результате делался такой общий вывод:
«Москва не только главная цель наступлений в Центральной России, но и одна из важнейших целей на всей русской территории, короче, во всей Восточной Европе». Лишь в самом конце у составителей этого документа появились некие сомнения. «Является ли Москва решающей целью войны?» – спрашивали они сами себя. И отвечали следующим образом:
«Занятие или разрушение Москвы парализует военный, политический и экономический руководящий аппарат и уничтожит важную базу советской власти. Однако решающий успех в войне достигнут не будет. Важнейшим противником все еще будет оставаться обширность территории, простирающейся на восток от Москвы в бесконечность».
Заметьте: не советские войска, а «обширность территории»! Таковы были наметки германского генштаба. Они говорят за себя столь ясным языком, что не имеет смысла разбирать дальнейшие изменения, которым они подверглись (к примеру, известно, что Гитлер позднее принял решение: войскам в Москву не входить, а город просто «стереть с лица земли» или затопить). Сейчас нам важнее другое: констатировать ту уверенность в победе над Советским государством, которая царила не только в ближайшем окружении Гитлера, но и в германском военном руководстве.
За сколько времени предполагалось осуществить операцию «Барбаросса»? Попытаемся собрать достоверные свидетельства. Они гласят:
Гитлер (31 августа 1940 года) – 5 месяцев на проведение;
Начальник тыла сухопутных войск (то же время) – 4-5 месяцев;
Генштаб (июль 1940 года) – 9-19 недель;
Генштаб (сентябрь 1940 года) – до 16 недель;
Генштаб (сентябрь 1940 года) – 8-10 недель;
Гиммлер (18 июня 1941 года) – 6 недель;
Риббентроп (21 июня 1941 года) – 8 недель.
Как видим, война еще не началась, а ее сроки неуклонно сокращались. Когда же нападение совершилось, то 29 июня 1941 года Гитлер в кругу своей свиты заявил: «Через четыре недели мы будем в Москве, и она будет перепахана». Так или иначе, август 1941 года считался месяцем, в котором дивизии вермахта смогут доложить о взятии советской столицы: Гиммлер говорил о 4 августа, Гальдер – о 25-м. Наконец, сам Гитлер сказал бывшему послу в Москве графу фон Шуленбургу, что взятие Москвы состоится 15 августа, а вся война на Востоке закончится 1 октября.